Здоровье за миллиарды: почему некоторые лекарства такие дорогие

Лекарство для маленького Мартина, страдающего редким генетическим заболеванием, обошлось в 100 миллионов чешских крон. Почему некоторые лекарства такие дорогие?

В сентябре этого года Чехия продемонстрировала достойную восхищения степень солидарности – за несколько недель было собрано более 100 миллионов крон на препарат, который обеспечит Мартину необходимое лечение. Но эта история со счастливым концом показала нам, помимо прочего, что многие продукты фармацевтических компаний сегодня чертовски дороги. В чем же секрет их дороговизны?

Фото: medartby.ru

Разработка лекарств – дело очень дорогое и зачастую очень долгое. Особенно это касается редких заболеваний. Один из примеров – лечение нарколепсии, которой, по оценкам, страдают около пяти тысяч человек только в Чешской Республике.

Для лечения нарколепсии обычно используются стимуляторы центрального действия – чаще всего метилфенидат (Риталин) или более современный модафинил (Вигил), а также психостимуляторы. Хотя это препараты для лечения относительно редкого заболевания (в мире им страдают примерно 20-50 человек из 100 000), их стоимость не особенно высока. По данным SÚKL, максимальная цена на «Риталин» составляет 148 крон, а на «Вигил» – 1 149 крон, причем оба препарата в Чехии полностью или, по крайней мере, в значительной степени покрываются страховкой.

Если нарколепсия сопровождается катаплексией (внезапной потерей мышечного напряжения), врачи назначают пациентам препараты на основе оксибата натрия. Цена этого препарата в 50-100 раз выше, чем у Риталина и Виджила. В чем причина такой большой разницы в цене на лекарства от одного и того же заболевания? Ответ кроется в экономике процесса разработки лекарств.

Здоровье стоимостью в миллиарды

Разработка новых лекарств – очень рискованное дело. Подавляющее большинство новых лекарств так и не попадает в широкую практику, зачастую несмотря на то, что фармацевтические компании потратили многие десятки и сотни миллионов на клинические испытания. Большинство новых препаратов, прошедших клинические испытания, отменяются, поскольку оказываются неэффективными (или не более эффективными, чем существующие лекарства) или имеют настолько значительные побочные эффекты, что их польза перевешивает.

По оценкам, только один из 5 000 препаратов-кандидатов проходит процесс утверждения и попадает на рынок. Этот процесс может занять более десяти лет, и в настоящее время считается, что весь процесс разработки нового препарата стоит в среднем более 1 млрд фунтов стерлингов. Поэтому компании, которые тратят такие суммы, обязательно включают в конечную цену своего успешного продукта не только затраты на разработку самого успешного препарата, но и тех, которые не попали на рынок.

Фото: sunhome.ru

Прибыль дженериков

Но даже успешное завершение разработки препарата не означает конца забот для его производителей. В то время как разработка очень дорога и занимает много времени, скопировать успешный препарат, как правило, довольно просто. По этой причине фармацевтическая промышленность полагается на патентную защиту, чтобы гарантировать, что компании, разрабатывающие дорогостоящие препараты, получат отдачу от своих усилий и, конечно же, от своих денег.

Однако эти патенты имеют фиксированный срок действия (обычно 20 лет, но часто он сокращается вдвое), и по истечении этого срока двери открыты для конкуренции. Компании, специализирующиеся на создании копий новых инновационных препаратов, часто делают это сразу же после истечения срока действия патента или другой защиты.

Такие копии называются дженериками и обычно продаются по значительно более низким ценам, чем оригинальный препарат. Конкуренция на рынке оказывает давление на производителей оригинальных препаратов, которые вынуждены снижать цены, часто очень значительно. В результате у производителя оригинального препарата появляется еще больший стимул устанавливать очень высокую цену при выпуске лекарства на рынок.

Окупаемость инвестиций через 15 лет

Существуют и другие сложности с препаратами, предназначенными для лечения редких и относительно редких заболеваний, таких как нарколепсия. Стоимость разработки такого препарата практически такая же, как и стоимость разработки лекарства для лечения любого другого заболевания. Однако потенциальная прибыль от этих инвестиций ограничена относительно небольшим размером рынка. К сожалению, это означает, что удельная стоимость новых сиротских препаратов, как правило, выше, чем стоимость лекарств, которые приносят пользу более широкой группе пациентов.

По этой причине регулирующие органы предлагают фармацевтическим компаниям определенные стимулы для разработки новых сиротских препаратов. Одной из мер является так называемый «сиротский» статус. В этом случае разработчикам лекарств предоставляется длительный период рыночной эксклюзивности, но, к сожалению, это часто означает более высокую цену в течение длительного периода времени. В Европейском союзе такой статус получают препараты, предназначенные для лечения заболевания, которым страдают не более 5 из 10 000 человек (в США – 6 из 10 000).

Фото: opharme.ru

В целом, срок, в течение которого инновационные фармацевтические компании могут сохранять монополию на новый препарат, составляет около 15 лет. В течение этого времени компании-разработчику лекарства необходимо попытаться окупить потраченные средства. Рентабельность всего процесса имеет решающее значение для дальнейшего функционирования успешных фармацевтических компаний и их дальнейшей работы.