Китай и запад: конкурирующие традиции делают настоящую дружбу маловероятной

На саммите G7 в 2021 году, который проходил в Корнуолле на западе Англии, один человек занимал видное место в разговорах, но не участвовал в собрании: президент Китая Си Цзиньпин. Значительная часть обсуждений группы касалась выработки общего подхода к Китаю – поддерживаемого США плана расходов с неудобным названием «Build Back Better World» (B3W), который призван конкурировать с масштабной китайской Инициативой «один пояс один путь» (BRI). Также было достигнуто соглашение по вопросам демократии и прав человека, а в заключительном коммюнике встречи говорилось:

«Мы будем продвигать наши ценности, в том числе призывая Китай уважать права человека и основные свободы, особенно в отношении Синьцзяна и этих прав, свобод и высокой степени автономии Гонконга, закрепленной в Совместной китайско-британской декларации и Основном законе».

Фото: https://xchip.ru/

По пятам «Большой семерки» лидеры НАТО усилили риторику и включили Китай в список угроз безопасности, заявив, что «заявленные амбиции и агрессивное поведение Китая представляют собой системные вызовы международному порядку, основанному на правилах». Как и ожидалось, китайские официальные лица нанесли ответный удар, обвинив G7 в манипуляциях, а НАТО – в клевете на ее мирное развитие. Тем не менее, за несколько дней до заявлений G7 и НАТО Си призывал Китай «расширить» свой «круг друзей». Можно ли сделать этот круг включенным в G7 и НАТО?

Различное понимание дружбы

Призыв Си Цзиньпина к дружбе дает нам возможность изучить китайскую политику как на внутренней, так и на международной арене. На первый взгляд, это предполагает возможность сближения между богатыми либеральными демократиями, представленными Большой семеркой, и авторитарным китайским государством. Однако, несмотря на кажущийся призыв к более тесным отношениям, есть несколько способов дружить, и идея Си может несколько отличаться от того, что многие в странах, участвующих в G7, могут ожидать.

Для большинства стран Большой семерки понимание того, что может означать дружба, основано на евро-американской традиции мышления, которая понимает ее как добровольные и взаимные отношения равных. Важно отметить, что с точки зрения дружбы друзья остаются вместе, несмотря на или даже из-за разногласий. Действительно, различия считаются продуктивными и укрепляющими дружбу. Примером этой точки зрения является комментарий Плутарха: «Мне не нужен друг, который меняется, когда я меняюсь, и кивает, когда я киваю; моя тень делает это намного лучше». Друзья расходятся таким образом, что остаются друзьями и, при необходимости, снова расходятся в будущем.

Однако Си не так относится к дружбе. Вместо этого его понимание могло бы опираться на конфуцианскую традицию – как это часто бывает в его «великом обновлении китайской нации», которое включает «дружбу» как одну из «основных социалистических ценностей». В этой традиции хорошая дружба строится на иерархии старшего и младшего брата в традиционной семье. Здесь более молодые – или менее важные – имеют шанс вырасти, подражая положительному примеру более возвышенного друга.

Значение друга как добродетельного примера для подражания настолько велико, что Конфуций неоднократно убеждает в «Аналектах»: «Не имей в друзьях никого, кто не так хорош, как ты». В этой традиции высшая сторона обязана заботиться о меньшей стороне и исправлять ее в этом процессе морального роста, а меньшая сторона вынуждена прислушиваться к их советам и указаниям.

Фото: https://www.gazeta.ru/

Это понимание дружбы находит отражение во внутренних и внешних политических отношениях Китая. Внутри коммунистическая партия Китая (КПК) стоит выше других общественных деятелей – тех, кто ошибается, исправляют и улучшают. Это можно увидеть в самых разных инициативах, от кампаний патриотического воспитания до массовых заключений в лагеря на «новой границе» Китая, Синьцзяне.

Выдающиеся китайские интеллектуалы, такие как Чжао Тинъян, утверждают, что лучший способ для Китая «превратить врагов в друзей» – это подавать пример. Призыв Си к дружбе одновременно является призывом к китайскому государству лучше представлять Китай в позитивном свете. Однако это не означает, что применение жестких силовых методов недопустимо, если доходит до крайности, как это продемонстрировано в Синьцзяне, Гонконге и Южно-Китайском море.

Могут ли Китай и либеральные демократии дружить?

Учитывая эти взгляды на дружбу, каковы шансы на сближение и дружбу между либеральными демократиями и авторитарным Китаем? Китайская модель предлагает образ жизни в гармонии с Китаем. Китайские лидеры и граждане обычно видят в Китае не угрозу для других стран, а великодушного и культурного друга. Китайские лидеры отреагировали на коммюнике НАТО, посоветовав прекратить «раздувать» идею «угрозы Китая». Но для либеральных демократий дружба, при которой старший партнер руководит делами, а младший партнер должен измениться, чтобы быть более похожим на них – это не тот вид дружбы, которого они хотят, особенно когда они могут быть выбраны как «младшие» партнеры.

Напротив, англо-европейская традиция размышления о дружбе подчеркивает равенство и совместные различия. Однако риторика и действия, исходящие от G7 и НАТО, похоже, далеки от расширения дружбы, основанной на любой такой оценке реального разнообразия и различия культур, подходов и ценностей. Как клубы единомышленников, они видят в Китае угрозу именно потому, что могут представить себе дружбу только с «такими же людьми, как мы». Друзья могут быть разными – но только в рамках либерально-демократических параметров.

Эти различия означают, что и Китай, и либеральные демократии могут навсегда отделиться друг от друга, запереться в борьбе за превосходство. Но между Китаем и либеральными демократиями дружба возможна. Чтобы это произошло, либеральные демократии должны быть верны своим традициям равной, но различающейся дружбы, допуская подлинное различие. Исходя из своих собственных традиций, Китаю может быть трудно принять такие отношения.