Вот и все. Как офицеры России «захватили» тюрьму

1 ноября прошло последнее заседание московской комиссии ОНК третьего созыва и одновременно первое заседание ОНК Москвы четвертого созыва. В президиуме сидел глава «Офицеров России» Антон Цветков. — По правую и левую руку от него Андрей Бабушкин и Валерий Борщев.

Анне Каретниковой Анна Каретникова дали грамоту, как лучшему члену ОНК Москвы. И это правильно, потому что она в комиссии работала больше всех и поэтому лучше всех. Потом избирали председателя. Избрали Вадима Горшенина, человека для меня неведомого. Он коротко рассказал о себе — вроде бы до перестройки начинал в газете " Правда", а потом вместе с " правдинцами" образовал " Правду.ру" .

Интересную вещь сказал: " имел отношение к правам человека по международным делам, приезжали люди из Франции, Германии.

То есть, Горшенин , по его словам, интересовался правами человека в мире. Почему — то в этом контекте он упомянул Украину, Грузию, Сирию. Это как то наводит на разные такие соображения. Горшенин, конечно же не просто член организации " Офицеры России", но какой то там заметный, то ли в президиуме, то ли где то еще.

А вообще ощущение такое, что там вчера на заседании комиссии тюремных посетителей «Офицеров России» было больше, чем всех остальных.

Бывший начальник Бутырки Дмитрий Комнов сидел в уголке и я честно говоря, его не узнала. Он был очень смиренным, в очках и в рыжей бороде. Как говорят православные, он " умалился" . И о нем вчера никто не вспоминал.

Голосование за председателя ОНК было организовано очень технично и показало, кто есть кто в комиссии. За Еву Меркачеву проголосовало 5 человек, за Павла Пятницкого — 9 , за Горшенина -17. Меркачеву потом избрали заместителем Горшенина.

Кстати, прочитала на странице у " российского журналиста" пост об Анне Политковской и у меня никаких вопросов к нему больше нет. Как можно с такой ненавистью писать об убитой коллеге!

Я смотрела на Валерия Борщева и думала, как ему должно было быть грустно видеть, во что превратили его детище— в ОНК , которая начиналась, как правозащитная комиссия, комиссия , в которой состояли люди, занимающиеся правами человека, постепенно за восемь лет на 80-90 процентов вошли представители всего лишь одной организации — «Офицеров России».

Можно конечно, считать эту организацию правозащитной, но она призвана все таки защищать права офицеров. А в российских тюрьмах сидят не только офицеры.

Тем не менее, члены именно этой организации или аффилированных с ней структур составляют в ОНК Москвы абсолютное большинство. Может, они хорошие люди и будут чьи то права в московских СИЗО защищать. Но это совсем другая комиссия и это совсем другая монополия.

Я помню, как на одном из собраний небезизвестный Владимир Осечкин, который тогда дружил с Антоном Цветковым и всячески " мочил" Валерия Боршева , говорил, что старые правозащитники должны уйти и должны прийти новые.

Вот они и пришли., эти новые правозащитники.

Кто они? Это бывшие сотрудники правоохранительных органов, это журналисты, сотрудничающие со спецслужбами, это бывшие сотрудники правоохранительных органов , связанные общим бизнесом .

Те, кто набирал ОНК Москвы, а это конечно делали не члены ОП, (они были всего лишь статистами), сделали все очень красиво: они допустили в комиссию и правозащитников — Еву Меркачеву, корреспондента МК, которая знает, что такое права человека и в отличии от своих новых коллег в серых костюмах , ходила и будет ходить в тюрьму, чтобы помогать людям, допустили двух сотрудников " Комитета против пыток", корреспондента Дождя Когершын Сагиеву — она снимала много репортажей о правах человека, представителя Независимого правового совета, который известен своими судебными экспертизами.

Что мы имеем на выходе ? Повторюсь , абсолютная МОНОПОЛИЯ Офицеров России и несколько выходцев из правозащитных организаций. Это очень похоже на все прочие имитационные институты, которые сегодня существуют в России.

Мы можем себя поздравить с тем, что пока ОНК Москвы окончательно не превратилась в «Офицеров России».

Надеюсь, что те " маргиналы" , которые все таки вошли в комиссию, смогут продолжить то, что делали в этой комиссии мы,те, кто восемь лет старались помогать арестантам. И правда, кому то удавалось помочь, кого то удалось спасти от смерти, вытащить из лап вымогателей, кому то помочь найти хорошего адвоката, кого-то снять с голодовки, кому то удалось помочь просто словом. Те, кто сидел, меня поймет.

А я буду судиться с Общественной палатой и попытаюсь избраться в ОНК Мордовии, где очень мало народа — всего 9 человек. На эту комиссию пока не хватило Офицеров России.