Егор Летов: жизнь и смерть последнего рокера Советского Союза

Штукатур и художник, поэт и молчун, политик и анархист, псих, от которого одинаково плевались и боготворили, и музыкант, сочинявший нечто непонятное. Человек, живший у всех на глазах и, в то же время, находившийся в розыске… Летов прожил не очень долгую, но наполненную сумашедствием жизнь, а никто до сих пор так и не понял – кто же он, этот Летов… «Экспресс-Новости» тоже сделали попытку разобраться…

Талантливый «псих»

Болезненный мальчик, родившийся в сентябре 64-го в семье омских врача и военного, с детства был «не от мира сего». Отрешенный взгляд, тяга к гитаре, странным нерифмованным фразам, которые он называл стихами, и мазня, предполагавшая в мальчишке задатки художника, в то время автоматически ставили парня в разряд «изгоев». А ему, похоже, это нравилось. С верой в анархию и равнодушием к земным благам, он был неким «стандартом» неправильного молодого человека, который все равно будет делать то, что ему нравится, а не то, чему учат всех.

К началу 80-х, сменив с десяток работ, Летов уже твердо верил в себя, как в музыканта. Правда, образ его жизни и выбранный им музыкальный стиль, название которому он и сам затруднялся дать, не позволяли «Летову и К» заниматься любимым делом где-нибудь в ДК. Мягко говоря, недружелюбное отношение к музыкантам со стороны чиновников, которое еще принято называть политическими гонениями, загнало Летова и его единомышленников в рамки «квартирника», который и позже, уже в пору его известности, стал некой «маркой» рокера.

И, если музыкальные занятия с первой группой «Посев» остались малозаметными для общества, и власти особо не трогали Летова, то созданная в 84-м рок-группа «Гражданская оборона», что называется, «выстрелила», и толкнула чиновников на решительные действия по искоренению «антисоветских элементов». «Искоренение» в те годы шло по двум направлениям – на зону (пример – начинающий тогда шансонье Александр Новиков) или на принудительное лечение. Летову досталась «больничка».

«Роковая» любовь

По выходу из психушки, призванной делать человека «покладистым», Летова, наоборот, словно прорвало. Стихи, рассказы шли пачками, альбомы записывались по несколько в год. И вот уже к концу 80-х «Гражданская оборона» практически становится в один ряд с отечественными «монстрами» рока типа «Наутилуса» и «ДДТ».

Но, несмотря на звездный статус, тяга к образу жизни «хиппи» никуда не делась. А тут еще весной 1987 года Летов знакомится со звездочкой сибирского авангарда Янкой Дягилевой, писавшей странные стихи и певшей под гитару в узком кругу.

Они нашли друг друга. И в творчестве, и в быту – и это несмотря на то, что оба сами по себе были самостоятельными личностями со своим собственным «я». Но порой вспыхивавшие ссоры Янка, как любая умная женщина, гасила видимым подчинением – Летов мог завестись на «пустом месте», отругать её при посторонних, при всех сказать, что её песня «г-но» и Янка… соглашалась. Общего у них было намного больше, чем того, о чем спорить. Даже бродячая жизнь, которой им однажды пришлось «хлебнуть».

После одного из подмосковных рок-фестивалей, где им так и не дали выйти на сцену, они просто ушли на улицу и… пошли куда глаза глядят. Почти полгода путешествовали по стране пешком и автостопом, ночевали, где придется – в подвалах и чердаках, в общаговских комнатенках новых друзей и вагонах поездов, стоявших в тупиках. Настоящая жизнь хиппи. Но, по воспоминаниям Летова, какой это был кайф – украсть у зазевавшегося рыночного лоточника батон хлеба или связку бананов! Намного больший, чем бутерброды с «Докторской», предложенные кем-то на «халяву».

Их загадочная любовь тайнами и закончилась. Янка погибла. И её смерть до сих для всех – загадка. Самоубийство или случайные преступники, встретившие одинокую девушку на речном берегу, предсмертная записка, которая, якобы, имевшая место, а потом, как оказалось, выдуманная – всё это только напускало тумана на смерть Янки.

Но… она умерла, а жизнь продолжалась… И Летов, как был Летовым, так им и остался. Да и «злые языки» поговаривали о том, что, в отличие от «заболевшей» «дорожной жизнью» Янки, Егор из того «путешествия» извлекал практический смысл – он как раз находился в розыске. «Компетентные органы» быстро поняли, что бывший пациент психбольницы так и не излечился, продолжив свою «околомузыкальную» антисоветскую деятельность, и вновь пожелали его «прикрыть». За «интерес» к кочевой жизни Летова говорит тот факт, что, как только Егор узнал о том, что розыск с него снят, он сразу же повернул «подметки» до дому.

Новое время – прежний Летов

Насыщенные творчеством девяностые, когда Летов со своей «ГО» выпустил целую кучу альбомов, включая «хитовые» в определенных кругах «Солнцеворот» и «Невыносимая легкость бытия», прошли. Панк-рок, к которому критики относили «Гражданскую оборону», и прочая «квартирная» музыка, набравшие силы еще в перестроечные годы, постепенно сдавали позиции. Музыка становилась другой, другими становились условия. Совершенствовались качество звукозаписи и светомузыки, клипы становились более профессиональными, превращая простенькую песню в настоящее шоу. И только Летов по-прежнему мучил соседей записями альбомов на «хатах», считая, что в песне главное философия. Как в подтверждение тому, выпущенный в 2007 году очередной альбом «Гражданской обороны» «Зачем снятся сны?», по личному убеждению музыканта, лучшее из того, что он сделал.

В новое для страны время, когда многое было можно, Летова уже не преследовали власти, не грозили ему психушкой, и не сажали на «сутки». Единственное, что осталось с «тех» времен – это то, что концерты «ГО» правоохранители по-прежнему считали мероприятием «повышенного риска». Анархического вида волосатые беснующиеся на сцене парни, что-то кричащие про анархию, и полтысячи таких же «психически» настроенных зрителей, держали в напряжении усиленные наряды милиции, отряженные на «мероприятие».

Дыхание Летова прервалось в тот момент, когда у его «ГО» открылось второе, если не третье дыхание. Умер музыкант 19 февраля 2008 года и вокруг его смерти, как и вокруг всей его жизни, до сих пор идут споры и ходят легенды. Одни говорят, что у Летова просто остановилось сердце, и он умер во сне. Другие утверждают, что сердце музыканта не выдержало чрезмерной «алкогольной нагрузки» и просто отравилось им. Третьи, со ссылкой на фельдшеров «скорой помощи», прибывшей на квартиру Летова по вызову, уверяют, что сердце рокера могло и не такие нагрузки выдержать – просто, когда его, отравившегося алкоголем, начало рвать в бессознательном состоянии, никого не оказалось рядом, чтобы оказать первую помощь, знакомую всем со школьных уроков НВП: «освободить ротовую полость…». По версии третьих, Летов просто захлебнулся рвотными массами…

Тем не менее, кто бы из спорщиков не был прав, Летов ушёл. Умер человек и музыкант, далеко не всем понятный и не всеми принятый, последний из «могикан» психо-направления. Таких, как он, в 21 веке, наверное, уже и не оставалось…

«Под прикрытием»

Этот случай произошёл во времена еще «автостоповского путешествия» Летова и Янки по стране. В одну из квартир, где они шумно «отдыхали» с новыми друзьями, часа в два ночи постучали сотрудники милиции, вызванные разгневанными соседями. Трое сотрудников прошлись по прокуренному помещению, где сидели и лежали человек десять не совсем трезвых молодых людей – милиционеры вели себя привычно, на этот адрес их вызывали регулярно, так как хозяин квартиры, пьющий интеллигент, не единожды отвозился ими в вытрезвитель. Да и его частые гости были того же «поля ягоды» - поэтому сотрудники чаще всего отделывались устным внушением «заканчивать гулянку».

Вот и сейчас они остановились лишь у кровати, на которой, накрывшись с головами, спала какая-то парочка. «Кто это?» - побрезговав прикасаться, спросил один из милиционеров хозяина квартиры. «Сашка Сычёв со своей пассией» - ответил тот. Махнув рукой, милиционеры ушли, прихватив с собой парочку «залетных» гостей, один из которых являлся участником известной питерской рок-группы – связываться лишний раз с «Сычём» им не хотелось. Бывший «афганец» (фамилия изменена), спившийся, но не растерявший навыков «контактного боя», каждый раз, когда его задерживали за тот или иной проступок, устраивал «кучу-малу» и на его «задержание» требовалось обычно не менее четырёх оперативников, ходивших потом с «фишками» на лице. Но посадить человека, вернувшегося с войны с медалями и доска с именем которого висела на стене одной из местных школ, не могли.

Когда за незваными гостями захлопнулась дверь, «Сыч», он же Летов, высунулся из-под одеяла: «Ушли?». Получив утвердительный ответ, нагнулся и достал из-под кровати гитару: «На чем я остановился?»…